Огонь на жертвеннике пусть всегда горит,
Нельзя позволить искоркам погаснуть,
Так Слово Божье людям говорит:
Огонь хранить, не тлеть, не спать, не чахнуть.
Не дам погаснуть Божьему огню,
Пусть ветер раздувает искры снова.
Открою сердце и пойду навтречу дню,
А Бог поможет сбросить все оковы.
В свободу вырвусь, радостно взлечу,
Вдохну поток небесного дыханья,
По-новому на жизнь, на мир взгляну,
Для этого есть Божье основанье.
На жертвенник сложу я все свое:
Амбиции, обиды и сомненья,
И пусть огонь сначала их сожжет,
А уж потом дары для поклоненья.
Я поклонюсь, Тебе всю жизнь отдав,
Огонь на жертвеннике пусть не гаснет,
и даже если был хороший сплав,
Но золото без примесей прекрасней.
Не тлеет пусть огонь и не чадит,
Пусть фимиам Тебе, мой Бог, возносит,
И с каждым днем все ярче пусть горит,
И свет любви, свет жизни пусть приносит.
Открою сердце Богу одному,
Лишь от Него я мыслей не скрываю,
Откроюсь лишь Тому, Кого люблю,
Кому я бесконечно доверяю.
Прочитано 7726 раз. Голосов 5. Средняя оценка: 4,8
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
